Двадцать лет, прошедшие с момента реального распада и формальной ликвидации Советского Союза, не принесли морального и интеллектуального удовлетворения тем, кто способен задуматься о крахе грандиозного коммунистического эксперимента, временами казавшегося столь успешным.
Причем успешность и конкретные успехи (на фоне, впрочем, и провалов) были не "кажущимися", а вполне реальными и впечатляющими.
Если очень условно, но применительно к теме данного разговора плодотворно разделить советскую историю на периоды восхождений (резких рывков вперед и вверх), падений (горбачевское правление) и стабилизации (собственно так называемый брежневский застой), то окажется, что как раз тенденции, проявлявшиеся во время застоя, позволяют зафиксировать наиболее фундаментальные и в конечном итоге оказавшие роковыми противоречия советской (коммунистической) цивилизации.
Прежде всего, укажу, что советская (или коммунистическая) Россия, довольно быстро объединившая под именем Советского Союза большинство территорий бывшей Российской империи, задумывалась её основателями и первыми руководителями как нечто абсолютно новое в истории. Более того, прямо нацеленное не столько в настоящее, сколько в теоретическое (а значит, отчасти мифическое или мифологическое) будущее всего человечества, всей земной цивилизации.
В этом смысле советская (коммунистическая) идеология была прямой продолжательницей и наиболее полным (но, видимо, несколько утрированным) воплощением идей европейского Просвещения, а конкретно - концепции бесконечного прогресса.
Теперь уже ясно, что концепция прогресса изжила себя. Судя по всему, прогресс не может быть бесконечным, а посему жизнь человеческой цивилизации вполне повторяет жизненный цикл любого отдельно взятого человека. Краткое, обозримое будущее человека может быть светлым, но будущее вообще - конечно, нет. Ибо "окончательное будущее" есть смерть каждого конкретного человеческого организма.
Любая цивилизация доживает до периода своей "старости", своего дряхления, своего застоя. И искомое "светлое будущее" (продолжающийся прогресс) возможно лишь в том случае, если эта цивилизация порождает своих, причем еще более успешных, чем она сама, детей.
"Детей" у советской цивилизации было много. К сожалению, это были в основном нахлебники либо те, кто лишь в силу принуждения или конъюнктурных соображений прикидывался сторонниками этой цивилизации. Именно в период советского застоя, когда число и круг детей "коммунистической цивилизации" достигли глобальных масштабов (страны, входившие в ОВД, в СЭВ, так называемые страны социалистической ориентации, антиимпериалистические режимы на всех, кроме Австралии, континентах и даже коммунистические партии в западных странах), выяснилось, что практически никто из них не готов был что-либо давать Советскому Союзу, но только брать, брать и брать.
Дети разорили мать. Почему они так вели себя? Некоторые ответы на этот вопрос будут ясны из дальнейших моих утверждений.
Чтобы покончить с внешними факторами, укажу еще на два из них. Причем о первом говорят часто, а второй, по моим наблюдениям, не упоминают вовсе.
Западные страны и США в первую очередь вели целенаправленную деятельность по подрыву экономической мощи и цивилизационной (идеологической) привлекательности СССР. Сам же СССР первым не занимался вообще, а во втором (после смерти Сталина) ограничился лишь тем, что называлось "контрпропагандой".
СССР со своим уникальным экономическим и политическим строем оказался в уникальной же ситуации, что осознавал, судя по всему, только Ленин, а остальные советские лидеры просто игнорировали. Будучи страной с государственной экономикой внутри себя, на внешних рынках (становящихся все более и более связанными в единое глобальное рыночное пространство) СССР вынужден был действовать по царившим там законам рыночной (свободной) экономики. А этого он не умел, это противоречило его внутренней догматике. Во второй половине ХХ века все более или менее крупные западные страны обросли своими внешнеполитическими агентами - транснациональными корпорациями. Единственной мощной экономикой мира, которая не обладала такими вернейшими и эффективнейшими союзниками, была советская экономика.
Теперь о внутренних тенденциях "дряхления" советской цивилизации, наиболее ярко проявившихся именно в годы застоя.
Задуманный как государство и общество будущего, по определению (в рамках теории прогресса) и по постоянным утверждениям партийных лидеров вплоть до Горбачева (!), СССР должен был постоянно демонстрировать и подтверждать то, что в те годы называлось "ростом благосостояния советского народа", причем не на фоне показателей Российской империи 1913 года, а на фоне текущих (актуальных) показателей ведущих западных стран. Но этого не получалось.
А когда в конце 50-х годов СССР стремительно и, видимо, неожиданно для высших партийных руководителей и даже партийных теоретиков, стал превращаться в общество массового потребления (с активизацией соответствующей идеологии и психологии), формула "а там, на Западе" (товаров больше и они лучше) стала перевешивать (в массовом сознании, в сознании правящего класса, то есть советской бюрократии, и в сознании самого публично активного класса - советской интеллигенции) всю когда-то овеянную романтикой и жертвенностью времен "революции и Гражданской войны" советскую догматику.
В годы застоя убеждение, что "на Западе всё равно лучше", стало ментальной аксиомой для правящего и интеллектуального классов СССР определенно, для широких масс общества - в значительной степени.
Быстрее всего от официальной догматики в своём реальном поведении (вне трибун и партийных съездов) отходил как раз правящий класс - партийная и советская бюрократия, многочисленные представители которой являлись жрецами и блюстителями коммунистической идеологии. Но особенно - дети и внуки этой партийной и советской бюрократии.
Мне уже как-то приходилось писать, что внуки безусловно и массово отвергают идеалы дедов. Годы брежневского застоя - это как раз период вхождения в активную жизнь внуков тех, кто "делал Октябрьскую революцию".
Если даже "большевики первого призыва" не смогли по отношению к своим детям соблюсти те нормы "коммунистической морали", которых сами в значительной степени придерживались, то что же говорить об этих детях, когда они сами обзавелись детьми.
Не так называемые шестидесятники, не инакомыслящие 70-х подорвали "идейное единство" советского народа. Их было слишком мало. Это единство подорвали дети и внуки (а таких было несколько миллионов) партийно-советской номенклатуры, которым их деды и отцы прощали всё - вплоть до прямого нарушения закона и издевательства как над коммунистической догматикой в целом, так и над событиями "героического революционного прошлого".
Именно в период застоя "надежды, чаяния" и поведение правящего класса страны (в наиболее молодой, но самой массовой его части) окончательно оторвалось от того, что провозглашалось официально и что, судя по всему, еще было основой массового сознания.
С одной стороны, провозгласив "программу построения коммунизма" (точнее, материально-технической базы коммунизма), СССР, благодаря своим экономическим достижениям и самопожертвованию работников промышленности и научно-технической интеллигенции, создал материально-техническую базу капитализма и потребительского общества. При Брежневе этот процесс был завершен.
Не сумев найти адекватного идеологического ответа на изменившиеся по многим причинам, в том числе - и благодаря целенаправленной работе самой КПСС и всей советской экономике, условия жизни общества и общественные настроения, советская элита пошла по худшему из возможных путей: для большинства она усилила требования по соблюдению устаревшей догматики (хотя бы на словах и в рамках официальной жизни), а себе и особенно своим чадам и домочадцам предоставила максимальную свободу.
Руководить обществом образованных людей, многие из которых уже располагали всем необходимым (иногда даже более полным, чем на Западе) набором жизненных благ (отдельная квартира в городе, дачный дом с землей в сельской местности, машина, летний отдых на море, дети, получающие бесплатное среднее и высшее образование, поездки за границу, чтение западной литературы и пр.) по правилам и под лозунгами времен руководства безлошадными крестьянами и фабричными рабочими - конечно, это, а не наградомания или дефектная дикция Брежнева стало главным проявлением застоя и маразма рубежа 70-80-х годов.
Следствием этого, естественно, стало лишь углубление (уже стремительное) разрыва между интересами и поведением правящего класса и основных масс населения. Что мы и увидели к концу правления Брежнева.
Наконец, уже в середине правления Брежнева стало очевидным, что сама правящая элита СССР не представляет из себя единого целого. Фактически (на основе известных исторических предпосылок, разумеется) она превратилась в конгломерат скрыто или даже открыто конфликтующих и враждующих между собой национальных и даже националистических элит разных союзных и автономных республик. Между прочим, поддержка национальных культур (то есть культурологической базы как рафинированного, так и агрессивного национализма) была одной из составляющих советской внутренней политики.
Каковы главные (помимо внешних) действующие силы тех процессов, которые в конечном итоге привели к распаду СССР?
Наиболее активные представители рабочих профессий (шахтеры и др.), недовольные экономическим неравенством.
Национально и националистически настроенная интеллигенция (за которой чаще всего стояла соответствующая партноменклатура союзных и автономных республик).
Интеллигенция (гуманитарная) вообще, публично артикулировавшая мысли и слова "детей и внуков номенклатуры".
Рационально мыслящая, но ещё "обремененная" моральными нормами часть образованного класса (грандиозного достижения советского строя), не желающая больше жить в условиях катастрофического разрыва между реальными процессами, происходящими в стране и в мире, и официальной риторикой.
Можно ли было из "застоя" ("дряхления") советской системы перейти не к её распаду, а к обновлению, к новой жизни?
Вопрос актуальный хотя бы потому, что на место этой исчезнувшей системы пришло то, что не слишком вдохновляет и что, это уж точно, не принесло счастья большинству населения.
Ответ на этот вопрос я уже дал. Можно. Но деды и отцы воспитали своих детей и внуков так, что на большее, чем разрушить и промотать наследие и наследство своих родителей, эти дети и внуки были неспособны.
Сами деды и отцы оказались интеллектуально бессильными и бесплодными. Они продолжали жить, причем уже тогда, когда и их усилиями в космос взлетали космические корабли, по догматике начала ХХ века. Причем по самой заскорузлой и бесперспективной части этой догматики.
Если бы в 1985 году к власти в СССР (в качестве официального лидера) пришел политический гений (уровня Ленина или Сталина - при всех известных негативных качествах политики этих исторических фигур), то Советский Союз сохранился бы.
Скорее всего, если бы в середине правления Брежнева его сменил пусть и не политический гений, но фигура типа Косыгина, то сохранение СССР тоже было бы возможно.
Но ни первого, ни второго не произошло.
Вывод, который можно сделать из сказанного: страшен и опасен не сам по себе застой (то есть относительно спокойное и внешне бесконфликтное развитие общества). Страшно и опасно, когда в период застоя правит одна и та же политическая команда, а интеллектуальные силы страны в этой период либо раздавлены, либо подавлены.
статью прочитали: 3751 человек
| теги: СССР , История страны | |
В декабре 1991 г. главы республик Белоруссия, Украина и Россия подписали в Беловежской пуще договор о создании ССГ. Этот документ фактически означал распад Советского Союза. Политическая карта мира стала выглядеть иначе.
Во-первых, нужно определиться с тем из-за чего произошла глобальная катастрофа, чтобы попытаться объективно оценить ситуацию. Таких причин множество. Это и деградация властных элит «эпохи похорон», которые мощное государство превратили в не очень мощное, и проблемы в экономике, которые давно требовали эффективных реформ. Сюда же можно отнести и жесткую цензуру, глубокие внутренние кризисы, в том числе и возросший национализм в республиках.
Наивно полагать, что так сложились звезды и государство распалось благодаря случайно совпавшим событиям. Не дремал и главный политический оппонент Советского Союза, навязывая гонку вооружений, в которой СССР, учитывая все имеющиеся проблемы, не имел возможности преуспеть. Надо отдать должное уму и проницательности западных геополитиков, которые сумели расшатать и развалить казалось бы незыблемую «Советскую машину».
СССР распался на 15 государств. В 1991 г. на карте мира появились: Россия, Украина, Белоруссия, Эстония, Латвия, Литва, Молдавия, Грузия, Армения, Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Туркмения, Таджикистан.
Холодная война, результатом которой стало крушение СССР, отнюдь не сводилась исключительно к косвенным стычкам на всевозможных фронтах в таких странах, как Корея, Вьетнам, Афганистан. Холодная война происходила в головах и сердцах граждан СССР и США. Западная пропаганда была более изощренной. Все свои массовые бунты и недовольства США и их союзники превращали в шоу. Хиппи могли проповедовать любовь вместо войны и власти спокойно позволяли им заявлять о своей точке зрения, тем не менее продолжая гнуть свою политику. В Советском Союзе инакомыслие жестко подавлялось. А когда думать «иначе» разрешили, было слишком поздно. Волну недовольства, подогреваемого извне (да и пятая колонна принимала активное участие) было не остановить.
Причин распада было очень много, однако если все упростить, то можно прийти к выводу, что СССР распался из-за джинсов, жвачки и кока-колы. Слишком много было «запретных плодов», которые на деле оказались пустышкой.
Варианты разрешения ситуации.
Вероятно, можно было не допустить распада СССР. Какое решение было бы идеальным для государства, для страны, для народа сказать сложно, не зная все неизвестные факторы. Как пример, можно рассмотреть Китайскую Народную Республику, которая благодаря гибким действиям властей сумела миновать кризис социалистической системы.
Однако не стоит недооценивать национальный компонент. Хотя и Советский Союз, и КНР - государства многонациональные, народы Китая и Советского Союза отнюдь не идентичны. Разность культуры и истории дает о себе знать.
Нужна была идея для народа. Необходимо было придумать альтернативу «американской мечте», которая дразнила из-за океана советских граждан. В 30-е гг., когда жители СССР верили в идеалы коммунизма, страна из аграрной превратилась в промышленную за рекордно короткие сроки. В 40-е гг. не без веры в правое дело СССР одолел врага, который по военной мощи на тот момент был сильнее. В 50-е гг. люди готовы были ради общего блага поднимать целину на голом энтузиазме. В 60-е гг. Советский Союз первым отправил человека в космос. Советские люди покоряли горные вершины, совершали научные открытия, били мировые рекорды. Все это происходило во многом из-за веры в светлое будущее и ради блага своего народа.
За 20 с лишним лет по большинству экономических и социальных показателей новообразованные страны значительно откатились назад.
Далее ситуация плавно начала ухудшаться. Народ начал понимать утопичность идеалов прошлого. Правительство страны слепо продолжало гнуть свою линию, не задумываясь о возможных альтернативах развития. Стареющие руководители СССР примитивно реагировали на провокации запада, ввязываясь в ненужные военные конфликты. До безобразия разраставшаяся бюрократия думала преимущественно о своем благе нежели о нуждах народа, для которого изначально все эти «народные» органы были созданы.
Не надо было «закручивать гайки» там, где этого не требовала ситуация. Тогда «запретные плоды» не стали бы такими желанными, и интриганы запада лишились бы главного своего оружия. Вместо бездумного следования заведомо утопичным идеалам нужно было вовремя обратить внимание на нужды народа еще в то время. И не в коем случае не чередовать «оттепели» и прочие либеральности с жесткими запретами. Внутренняя и внешняя политика должна была проводиться оправданно жестко во благо национальных интересов, но без перегибов.
8 декабря 1991 года в Беловежской пуще в «охотничьей резиденции» бывших советских лидеров усадьбе Вискули было подписано соглашение, по которому СССР прекратил свое существование. Вместо него, по тому же соглашению, создавалось Содружество независимых государств. Это решение было принято главами трех союзных республик - Борисом Ельциным (РСФСР), Станиславом Шушкевичем (Белоруссия) и Леонидом Кравчуком (Украина) - без согласования с президентом СССР Михаилом Горбачевым. Считается, что место подписания договора было выбрано неслучайно: Беловежская пуща находилась в нескольких километрах от государственной границы СССР, и у подписантов был план бегства через лес в Польшу, в случае если бы Горбачев предпринял попытку их арестовать.
Но этого не случилось, соглашение было подписано и в ближайшие три месяца его ратифицировали большинство республик, которые сегодня входят в состав СНГ. Беловежское соглашение, его законность и «неизбежность» до сих пор являются предметом споров. В годовщину подписания документа, определившего ход мировой истории, АиФ.ru представляет две диаметрально противоположные точки зрения на события 1991 года и те процессы, которые к ним привели.
Александр Проханов — писатель, публицист, главный редактор газеты «Завтра»:
Смерть Советского Союза носила имя, это имя - Ельцин. Эта смерть начала развиваться внутри больного горбачевского Советского Союза с момента, когда Ельцин был главой московской партийной организации. И с тех пор все, что он ни делал, было направлено к смерти. Перестройка - это сложнейшая спецоперация по уничтожению СССР, она прошла блестяще. Беловежское соглашение не могло быть не подписано. Если бы его не подписали тогда, оно было бы подписано через день, через четыре дня или позже. Ельцин нес в себе смерть СССР. Он был выбран природой, чтобы убить великую красную империю.
Беловежское соглашение - это один из трех государственных переворотов, которые он совершил. Первый переворот произошел, когда он захватил власть во времена ГКЧП, отняв у Горбачева все полномочия. Горбачев, вернувшись из Фороса, не потребовал их назад, и Ельцин стал хозяином советского государства без всяких выборов. Он просто совершил переворот. Второй переворот он совершил, когда подписал Беловежское соглашение: неконституционно запретил Советский Союз. А третий - в 1993 году, когда разогнал парламент. Поэтому Ельцин - это смерть. И то соглашение не могло быть не подписано.
Если бы не перестройка, СССР мог бы следовать по китайскому пути. Для этого необходимо было сохранить государственный контроль, контроль партии над всеми процессами, чтобы ни в коем случае не допустить децентрализации. Для этого должны быть сохранены все символы государства, вся его история. В экономику при этом должны быть инкорпорированы элементы рынка, как это было в Китае. Вначале эти элементы надо было ввести в сферу обслуживания, в пищевую промышленность. Затем постепенно они должны были бы восходить на более высокий уровень. А главное, что надо было сделать, это оторвать голову всем демократам, как это сделали китайцы на площади Тяньаньмэнь.
Михаил Касьянов - политик, премьер-министр России 2000 - 2004 гг., сопредседатель партии «РПР-ПАРНАС»:
Исторические факты говорят о том, что распад Советского Союза был неизбежен. СССР не был естественным образованием, он держался на искусственных связях. Идеология, которая его объединяла, была насаждена насильно. И все это находилось под контролем коммунистической партии и КГБ. Как только контроль со стороны этих двух «соединителей» был смягчен, в общественном сознании возникло естественное стремление к свободе. Исчезли жесткие рамки управления обществом, и у людей появилось ощущение, что их естественная потребность в свободе может реализоваться. Разговоры о том, что «страну развалили» - популизм. Развал произошел не потому, что кто-то «разваливал». Стремление к свободе каждого гражданина в отдельности совпало с групповыми, в том числе национальными интересами, и привело в итоге к естественному распаду Советского Союза, его трансформации в независимые государства.
Нельзя смешивать распад Союза с экономическими реформами периода перестройки. Распад - это политический процесс, реформы - это экономические преобразования, попытка ввести новые способы хозяйствования в жизнь государства, которое было обречено на развал.
Вопрос распада Союза тогда был уже предрешен, оставался вопрос формы. Беловежское соглашение было необходимо для сохранения добрососедских отношений между бывшими союзными республиками. Прибалтийские республики, например, никогда не считали себя добровольно вошедшими в состав СССР, поэтому они и вышли из него раньше других. Чтобы эти настроения не перекинулось на другие союзные республики и с ними не сложились такие же негативные отношения, как с прибалтийскими государствами, СНГ тогда и создавалось. Безусловно, есть спорные вопросы, связанные с законностью подписанного в тот день соглашения. Эти вопросы требуют анализа ученых-историков. Но в любом случае распад Союза был неизбежен.
Союз был нужен, но реформированный
В годы перестройки мы пришли к обоснованному выводу, что возникли противоречия, и что старая форма Союза уже не отвечает потребностям страны. У центра не хватало возможностей следить за всем и все самим делать и указывать: у республик появился свой народно-хозяйственный комплекс, выросли свои элиты. Вот тут-то и обнаружился перекос. Мы понимали, что без реформы и модернизации как экономической, так и политической системы, и системы управления дальше развиваться не сможем. Я был уверен, что у центра должны остаться только те полномочия, которые союзный уровень реально мог потянуть. Значит, Союз надо было реформировать, децентрализовать… Но не разрушать!
Мы понимали, что нас поджимает время, мы готовили новый Союзный договор, но и его противники понимали, что завтра будет поздно. С одной стороны, нельзя было допустить, чтобы демократия превратилась в «раздрай». Огромных усилий потребовала подготовка экономической антикризисной программы, ее разрабатывали не несколько десятков «умников», а ученые многих НИИ, и главное - представители всех республик, в том числе на уровне зампредсовмина. Только дураки могли все это сорвать. Был готов и проект договора, и антикризисная программа, которую поддерживали все республики, подчеркиваю - все республики, в том числе и прибалтийские. Я был уверен, что никто не полезет ломать все это. Но…
Конечно, сорвать процесс демократизации пытались и раньше, и свалить Горбачева не один раз пытались. Я видел эти попытки, и все сделал для того, чтобы они провалились. Для меня было полной неожиданностью, когда в декабре 1990 года на съезде народных депутатов председательствующий Анатолий Лукьянов дал слово не известному никому ранее депутату Сажи Умалатовой, причем сразу после открытия съезда, и она поставила вопрос о недоверии Горбачеву. Съезд даже не поставил вопрос в повестку дня, но я понял, что была попытка дать открытый бой. Затем в апреле 1991 года на пленуме ЦК один за другим стали поднимать вопрос, причем в этом участвовали и люди из моего окружения, о недоверии Горбачеву. Тогда я сказал: я ухожу с поста генсека. Они рты раскрыли от удивления, часа три совещались, но голосовать за отставку не стали. Моя сила была в твердом убеждении, что кому надоела демократия, кто против обновления страны, тот должен уходить, и я был уверен, что смогу «дать по зубам» всем, кто против изменений и перестройки. Еще раз повторю, что моя уверенность переросла в самоуверенность. Когда определились с задачами, надо было действовать без промедления. Но мы потеряли время, а те, кто испугался изменений, решили действовать без промедления.
Путч ГКЧП провалился, но он ослабил мои позиции как президента СССР, подстегнул сепаратистские силы. Республики стали одна за другой принимать декларации о суверенитете, Ельцин выпускал указы «общесоюзного значения».
Но все-таки нельзя было сдаваться. За мной стоял референдум 17 марта, на котором большинство граждан высказались за сохранение и обновление Союза. Меня особенно ободрили данные опросов жителей Москвы, Киева, Алма-Аты, Красноярска, проведенные в начале октября. Они показали, что за полгода настроения в поддержку Союза не ослабли.
Словом, не было сомнений в том, что народ не хочет разрушения страны. Но ключи к решению вопроса находились в руках элит и политических лидеров. А здесь дело обстояло сложнее.
Воспоминания Горбачева поступят в продажу в конце сентября
У Союзного договора был шанс
5 сентября 1991 года Съезд народных депутатов по предложению Президента страны и руководителей республик принял решение о создании Союза суверенных государств и ускоренной подготовке отредактированного проекта Договора. Появились основания считать, что ново-огаревский процесс удалось реанимировать. Руководители восьми республик, включая Украину, согласовали проект договора об экономическом сообществе.
Но когда по поручению Госсовета мы с Ельциным начали готовить обновленный проект Союзного договора, его команда попыталась положить в основу свой текст. Достаточно было беглого прочтения, чтобы понять, что речь в нем не идет ни о федеративном, ни даже о конфедеративном государстве. Дело вели к образованию сообщества типа ЕС, но с еще более ослабленными функциями центральных органов.
Дискуссии о судьбе Союза были острыми, тяжелыми, но к середине ноября новый проект Договора о Союзе Суверенных Государств был готов. Но какой кровью он дался! Я один раз не выдержал, просто прекратил переговоры и ушел. Я говорил: я иду с вами до тех пор, пока вы не отрицаете необходимость создания обновленного, учитывающего самостоятельность республик, но все же Союзного государства. Я был твердо за Союз как конфедеративное государство. А они - за аморфный союз республик.
При этом Ельцин давил на всех. А вот Нурсултан Назарбаев был решительным сторонником сохранения Союза как государства. Он ведь и не поехал на подписание Беловежских соглашений8 декабря 1991 года президенты России и Украины Борис Ельцин и Леонид Кравчук, а также председатель Верховного Совета Белоруссии Станислав Шушкевич в правительственной резиденции «Вискули» в Беловежской пуще (Белоруссия) подписали Соглашение, в котором заявили о прекращении существования СССР и провозгласили создание Содружества Независимых Государств. , когда я ему сказал, в чем там замысел, какая там каша заваривается…
14 ноября 1991 года Ельцин перед телевизионными камерами сказал, что Союз будет, что он - за Союз. Я сознательно сделал так, чтобы он сказал об этом публично. Но и это ситуацию не спасло. Почему? Потому, что со мной они говорили одно, а за моей спиной делали другое. Я имею в виду, прежде всего, Ельцина.
Он меня предал! И это самое худшее предательство! Вот мы сидим с ним, разговариваем, договариваемся, а потом он уходит и за спиной делает другое. Это был игрок, авантюрист! Ельцин из кожи вон лез, чтобы ничего не получилось.
Слева направо: президент Украины Леонид Кравчук, председатель Верховного Совета Республики Беларусь Станислав Шушкевич, президент Российской Федерации Борис Ельцин и председатель Совета Министров Республики Беларусь Вячеслав Кебич на подписании Беловежских соглашений
© Юрий Иванов / РИА Новости
Свое отношение к беловежскому соглашению я выразил в Заявлении президента СССР, опубликованном 10 декабря:
«Судьба многонационального государства не может быть определена волей руководителей трех республик. Вопрос этот должен решаться только конституционным путем с участием всех суверенных государств и учетом воли их народов. Неправомерно и опасно также заявление о прекращении действия общесоюзных правовых норм, что может лишь усилить хаос и анархию в обществе. Вызывает недоумение скоропалительность появления документа. Он не был обсужден ни населением, ни Верховными Советами республик, от имени которых подписан. Тем более это произошло в тот момент, когда в парламентах республик обсуждается проект Договора о Союзе Суверенных Государств, разработанный Государственным Советом СССР».
Но это уже невозможно было сделать. Республики - Россия, Украина, Белоруссия - отозвали своих депутатов из Верховного Совета СССР, разрушили то, что можно было еще спасти. Шла уже другая игра. Верховные Советы республик почти поголовно проголосовали за развал СССР. Особенно цинично вели себя коммунисты. Депутат Севастьянов заявил: «Да за что угодно проголосуем, лишь бы избавиться от Горбачева!» Не осудило распад Союза и общественное мнение.
Я был потрясен.
Мне до сих пор задают вопрос: «Вы уверены, что после Беловежья использовали все полномочия президента для сохранения Союза?»
Да, решительно все - политические . Почему не применил силу, не арестовал участников Беловежского сговора? Может, стоило в тот момент «стать Сталиным» и решить все, как говорится, одним махом? Нет, такое не могло прийти мне в голову. Цепляться за власть ценой гражданской войны и большой крови - это был бы уже не Горбачев.
Меня все время подталкивали к применению силы. Баку, Тбилиси, Вильнюс, Рига - все-таки пролилась кровь. Пожалуй, в Вильнюсе была самая напряженная ситуация. Там люди стояли друг против друга. Если бы это было в другом месте, то ситуация могла бы сорваться и дойти до кровопролития. Но там, в Литве, противостояние было мирным - все-таки была другая культура, другая манера поведения. И тогда мы направили туда делегацию во главе с председателем Верховного Совета Белоруссии, чтобы провести переговоры. Делегация остановилась на ночевку в Минске. Я подозреваю, что их убедительно попросили задержаться в Минске. А ночью произошло то, что произошло. Я спрашивал у министра обороны СССР Язова: «Что такое? Откуда? Что? Почему?» Он - мне: «Нас подвел начальник гарнизона». Но потом-то ребята из «Альфы» мне принесли свою книжку, в которой описали, как все было на самом деле. Как все делалось за моей спиной. Вот в какой ситуации мы уже жили.
После встречи руководителей республик в Алма-Ате стало ясно, что история СССР закончилась. Там все единогласно проголосовали за Беловежские соглашения. Странно и удивительно: как будто в декабре 91-го Союз был нужен только президенту! Ну, а сейчас, оказывается, большинство людей сожалеют о распаде СССР. Людям стало ясно, что совершили! Для меня и тогда было все ясно, и я об этом не раз говорил согражданам.
Последний день в Кремле
25 декабря 1991 года я заявил о прекращении своей деятельности на посту Президента СССР и подписал указ о передаче управления стратегическим ядерным оружием Президенту России Борису Ельцину.
Никакого указа о моей отставке не было, я принял это решение самостоятельно, после того как Верховные Советы республик утвердили Беловежское соглашение. В такой ситуации я понимал, что должен пойти на такой шаг.
Получилось, что ГКЧП подорвал мои позиции, и это открыло возможности для Ельцина.
25 декабря я выступил по телевидению с речью, в которой объявил об уходе с поста Президента СССР. Я сказал:
«Дорогие соотечественники, сограждане. В силу сложившейся ситуации с образованием Содружества независимых государств я прекращаю свою деятельность на посту Президента СССР. Принимаю это решение по принципиальным соображениям… Я твердо выступал за самостоятельность, независимость народов, за суверенитет республик. Но одновременно и за сохранение союзного государства, целостности страны. События пошли по другому пути. Возобладала линия на расчленение страны и разъединение государства, с чем я не могу согласиться. Я покидаю свой пост с тревогой, но и с надеждой.
С верой в вас, в вашу мудрость и силу духа. Желаю всем вам самого доброго».
Уже после отставки, 26 декабря, мне надо было заехать на работу, чтобы разобрать бумаги и личные вещи. Прежде всего, меня интересовали поступающие отклики из разных краев страны на заявление об уходе с поста президента. Просмотрел газеты, корреспонденцию, телеграммы граждан. Большинство - доброжелательные и сочувственные. Были и другие. Уже заработала машина клеветы и наветов - о «вкладах в швейцарских банках», «дачах за рубежом». Я подумал: многие еще не поняли, что теряют страну.
Были и обвинения в развале страны, экономической разрухе. Писали об отсутствии на местах неделями хлеба, молока, других продуктов питания, о многочасовых очередях в магазинах, о плохой подготовке к зиме, перебоях в снабжении электроэнергией, топливом, теплом, о холоде в квартирах. Кричащие просьбы о необходимых лекарствах, жалобы на их нехватку. Писали о необходимости срочно обратить внимание на статус войск в бывших союзных республиках, на проблему социальной защиты военнослужащих. Ряд авторов призывали обратиться за поддержкой к армии, которая должна стоять «на защите не только государства, но и жизни всего народа».
Подписал несколько фотографий для своих ближайших сотрудников. Общий смысл: «Мы начинали, жизнь продолжается, ошибаются те, кто считает, будто эпоха Горбачева кончилась. Все только начинается».
Ельцину не терпелось оказаться в президентском кабинете, и он его занял уже на следующий день, в восемь утра, зная, что я приеду в десять. Получилось так, что 27 декабря я ехал к себе в кабинет, чтобы дать интервью японским журналистам. Я решил последний раз провести его в кремлевском кабинете. Они уже ждали.
При подъезде к Кремлю мне по телефону в автомобиль сообщили: «В вашем кабинете с утра сидят Ельцин, Полторанин, Бурбулис, Хасбулатов. Распили бутылку. Гуляют…»
Руслан Хасбулатов, председатель Верховного Совета Российской Федерации. В 1993 году - один из лидеров антиельцинской оппозиции. 4 октября был заключен под стражу. Амнистирован 25 февраля 1994 года. Преподает в Российском экономическом университете имени Г.В. Плеханова
© Дмитрий Донской / РИА Новоси
1 из 3Михаил Полторанин, первый министр печати и информации Российской Федерации. Со временем разочаровался в Ельцине и написал книгу «Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса»
Союз можно было сохранить
СССР окончательно перестал существовать 26 декабря 1991 года. Но я категорически утверждаю, между распадом Союза и перестройкой нет знака равенства. Распад Советского Союза не произошел в результате развития перестройки в стране - так думать было бы крупной исторической ошибкой. В результате перестройки страна встала на путь свободы и демократии. Он оказался трудным. Труднее, чем мы думали в начале пути. Но он, я остаюсь в этом уверен, был необратим.
Люди перестали бояться. Они получили шанс влиять на судьбу страны, ее развитие. Они ошибались, но они преодолели апатию, они учились принимать решения и отвечать за их последствия. И, несмотря на все ошибки и даже разочарования, несмотря на критику перестройки и ее инициаторов, отказаться от ее достижений нельзя.
Я не снимаю с себя долю ответственности. Но моя совесть чиста. Я отстаивал Союз до конца. Реформировать, обновить Союз было возможно и необходимо. Остаюсь на своей позиции: Союз можно было сохранить. Обновленный Союз был нужен республикам. А те, кто его разрушал, не представляли себе последствий.
Мы проиграли потому, что вовремя не взялись за национальные проблемы. Мы все были убеждены в незыблемости Союза. Никто в мире не ожидал, что Союз вот-вот может развалиться. Никто. А уже тем более мы. Мы считали, что, как говорил Андропов на 60-летии СССР, национальный вопрос, оставленный нам царизмом, решен. Сколько выпили всяких напитков, более крепких и менее крепких, за здравие нерушимого Союза! Вера в него сидела в нас крепко. И психологически это объясняет, почему мы упустили процессы, которые шли исподволь.
Инициаторы распада Союза утверждали: порознь все заживут лучше. Но прошедшие годы опровергли этот тезис. На практике подтвердилось, что никакие экономические методы не могут быть эффективными в условиях развала целостных систем - транспортной, энергетической, связи и информации, здравоохранения, образования, социального обеспечения. Всему этому был нанесен гигантский ущерб. Даже Россия, обладающая наиболее мощным экономическим потенциалом и природными ресурсами, не смогла уберечься от невиданного в мирное время падения производства и упадка буквально всех сфер жизнедеятельности.
Прекращение существования Советского Союза - большая драма, и я пережил ее как трагическое событие. Четверть века назад я заявил об уходе с поста Президента СССР. Сохранить Союз не удалось. Ослабленный ударами реакционеров-путчистов и радикальных националистических сил, он прекратил свое существование. Сейчас по этому поводу появилось много недобросовестных спекуляций и домыслов. Но я уверен: большинство людей искренне хотели бы разобраться в том, что тогда произошло, понять причины, найти ответы, которые касаются не только прошлого, но и настоящего и будущего.
Издательство АСТ, Москва, 2017
